О моих кинках и сквиках среди архетипов персонажей
Я не люблю воинов, сражающихся за дело, которое они считают правым. И не люблю воинов, убивающих и разрушающих ради развлечения и хаоса.
Я не люблю воинов. Не люблю героев и защитников, не люблю охотников и батчеров. Я не люблю бойцов. Не люблю воинскую доблесть.
Я не люблю воинов -- это, в общем-то, мое право.
Я люблю правителей (официальных ли, или же серых кардиналов), ответственных за всех, над кем у них есть власть, принимающих обдуманные, неоднозначные и непростые решения, многие из которых стоили им не одной бессонной ночи.
Я люблю дипломатов, знающих, где прогнуться и уступить, а где настоять на своем. Я люблю дипломатов, хитростью и уловками умеющих убеждать.
Я люблю бунтарей-подпольщиков, стремящихся разрушить систему исподволь. Я люблю бунтарей-подпольщиков, сочувствую им во многих начинаниях -- от пропаганды до революционного террора.
Я люблю злодеев, которые действуют безжалостно, бесчеловечно -- но тонко и умно, даже изящно. Я люблю злодеев, которым свойственно нестандартное, интересное видение мира, хладнокровие и ясный ум.
Я люблю мастеров своего дела, которым бывает все равно, на кого работать: для кого петь, или раздобывать информацию, или ковать клинки. В частном случае -- по чьему заказу совершать убийства. Я люблю тех, кто остается в стороне от большой игры -- и в итоге выживает.
Я не против читать о войне. Но в произведении о войне я рада буду видеть главным героем ответственного военачальника. Я рада буду видеть главным героем дезертира -- на самом деле, чтобы дезертировать, тоже нужно мужество. Я рада буду видеть главным героем торговца или интригана, остающегося от войны в стороне и извлекающего выгоду. Я рада буду видеть главным героем того, кто оказался между молотом и наковальней, того, перед кем стоят непростые решения -- и о многом заставляют задуматься. Но только не доблестного воина -- и, уточню ради справедливости, не жестокого бойца, вершащего насилие ради насилия.